Заключительная часть лекции Андрея Дворникова, прочитанной на приходе 4 февраля 2018 г.

Вокруг стройки много захоронений заключенных. Об этом много сведений собрал Валентин Сергеевич Борковский, в том числе и из рассказов очевидцев. При советской власти он не осмелился все это издать, но перед своей смертью он эти сведения систематизировал в своих рукописях.

Барковскому помогали люди, работавшие на строительстве канала. Они до сих пор его почитают и очень любят. Валентин Сергеевич выпустил книгу под названием «Тайны Москва-Волгостроя» и отдал свои рукописи одному моему знакомому, который занимается каналом.

Этот человек указал место, где был лагерь священников. Он показал мне фотографии, на которых именно на том месте, где был лагерь священников, до 50-60-х годов оставался громадный забор. Скорее всего, священники занимались обработкой дерева.

На строительство шло очень много дерева, из него делали опалубку, поэтому в лагере была лесопилка. Туда было очень удобно сплавлять дерево. После того как Дмитлаг прекратил свое существование, бараки в этом лагере не были снесены, забор не был убран. Там остался склад дров.

Житель нашего района рассказал мне, что его бабушка работала в санэпидстанции. Как-то она обрабатывала от крыс контору, в которой находились учетчики. Подняли половые доски и под ними нашли икону, нарисованную химическим карандашом. Это говорит о том, что священники старались держаться своей веры, как могли, несмотря на то, что за это были суровые наказания.

Строительством канала занимался НКВД, и все документы, касающиеся Дмитлага, были уничтожены. Считается, что там погибло очень много людей, и поэтому документы и были уничтожены. Были уничтожены все личные дела, остались только технические архивы — чертежи.

Я нашел карту, на которой было указано, что в Нагатино был лагерь, но до настоящего момента мы не можем точно назвать фамилии заключенных. Что касается священников, больше у меня никакой информации нет, нет конкретных фамилий. Есть точные сведения о том, где они работали, это территория Коломенского парка. Сейчас там на набережной стоят белые шатры и пристань.

В Бутово расстреляно очень много священников, около 2 тысяч. Есть документы по небольшому периоду, за год или полтора, кто там был расстрелян, и на 80% это дмитлаговцы. Я поставил себе задачу узнать, кто там был расстрелян, кто попал туда из нашего Коломенского лагеря.

Тогда было так, что там, где люди работали, их и хоронили. Старались хоронить людей вдали от людских глаз. Позже был издан официальный приказ НКВД о том, что хватит хоронить по берегам, ведь здесь водоохранная зона, и трупный яд может попадать в воду. Нужно было начинать хоронить в других местах.

У нас в Нагатино от Кленового бульвара до Затонной улицы шли карьеры. В то время были проблемы со строительными материалами, а в Нагатино обнаружили гравий. Сюда был подведен трамвайный путь, узкоколейка. По этой узкоколейке в лагерь доставлялись стройматериалы, а отсюда гравий уходил на другие лагеря.

Карьеры, в которых добывали гравий, были очень глубокими, так как гравий залегал достаточно глубоко. Сначала вскрывали метра 3 земли, потом доставали 3-4 метра гравия, и поэтому карьеры были до 10 метров глубиной. Несколько человек мне рассказали о том, что, когда пришел приказ не хоронить людей по берегам канала, на территории шлюзов, начали хоронить в этих карьерах. Люди, которые все это видели, рассказывали мне, что жители деревень приходили в ужас, когда привозили туда людей и захоранивали их. Трупы просто сбрасывались в карьеры и засыпались строительным мусором.

Борковский указал два места захоронений. Конечно, их было больше, но об этих двух есть документальные свидетельства, и люди о них рассказывают. Если идти от шлюзов в сторону Коломенского парка, там есть большой холм – рукотворная насыпь. Такие насыпи есть и вокруг всего острова. Есть захоронение на берегу Коломенской набережной.

Когда мы подходим к шлюзу, там стоит заборчик, сидит охрана, и за этим заборчиком растут яблони. С одной стороны, где этот заборчик заканчивается, есть яма. Там находится большое захоронение заключенных. С другой стороны большой холм. Это насыпной холм, его насыпали заключенные. Под этим холмом очень много захоронений.

На Судостроительной улице с участием немцев построен 6-этажный дом. Немцы после войны восстанавливали шлюз, и часть немцев тоже похоронены на Коломенской набережной.

За насыпью нужно ухаживать, потому что река подмывает берега, они осыпаются, и периодически там появляются кости. Люди мне рассказывали, что все это они видели. Получается, под этим холмом стали захоранивать людей в самом начале — еще в 1932-1933 годах, потому что холм насыпался до 1934-1935 годов.

В 1942 году немцы бомбили Москву, в том числе бомбили и шлюз, и судостроительный завод. Вдоль судостроительного завода шло 6 трехэтажных сталинских домов, два из которых, прямо около трамвайного кольца, были взорваны. Немцы знали, где шлюз, где завод, и целенаправленно эти места бомбили. Откуда у них была эта информация, я не знаю. Видимо, доносили какие-то разведчики.

Очень много москвичей погибло при бомбежках в Кожухово. В районе Кожухова для маскировки построили бутафорские сооружения, псевдозаводы, которые отвлекали немцев от ЗИСа, и немцы бомбили Кожухово. Там даже установлен памятник. Нагатино тоже очень сильно бомбили, и там тоже погибло очень много людей. Там были трехэтажки, две из которых разбомбили. Заключенные построили в Садовниках МФЦ и еще два дома.

Либо город выделит деньги, либо мы сами их соберем, и мы, как минимум, сможем для начала поставить крест. Так как здесь похоронены священники, возможно, нужно провести здесь крестный ход, отслужить панихиду. Все-таки нужно помнить, что люди, которые здесь трудились, погибли мученической смертью.